— Я сам.
Бельфегор поджал губы, не собираясь спорить с первым помощником. Согласно Кодексу, он имел право, пусть редко им пользовался. Команда знала, что делать. Команда знала, что капитан имел только одну страсть и не позволил бы себе просто так сидеть и ждать. Ах, да. Только он чувствовал Ключи.
Этим вечером его корабль не собирался приближаться к Парограду. В последнее время Совет Единства помешался на Бельфегоре и отправлял за ним отчаянных самоубийц — в любое место мира, даже если это были слухи. Тем безрассуднее было парить у стен города, но капитана вело чутьё.
Много лет назад он шутил, что тяга к Ключам почти похожа на влечение — и видел в ответном взгляде, насколько это понятно.
— Я сам. Встретимся позже, — он посмотрел на первого помощника и презрительно вздёрнул губу. — Это приказ.

Спуститься в Пароград, когда капитана разыскивал мир, не было таким уж безрассудством. Изображения, развешанные по всему городу и, что очевидно, слегка приукрашенные фантазией неизвестного художника, на Бельфегора не были похожи. Использовать знаки отличия он не собирался — переоделся в чёрный костюм и накинул неприметный плащ. В таком виде по городу сновали десятки наёмников и прочих тёмных личностей.
...Очевидно, Ключ был рядом, демон ощущал сильную тягу, ноги вели его сами. Это означало, что осколок искал нового носителя, потому что старый был совсем плох.
Он сразу понял, почему так: в переулке за таверной ничком кто-то лежал. И зов Ключа становился тем сильнее, чем ближе ступал Бельфегор.
— Помогите... — послышался сдавленный голос.
Капитан подошёл, но не не стал пока ничего делать, обернулся по сторонам. Пусто. Оставалось надеяться, что в темноте за ним не следили чьи-то любопытные глаза.
— Я помогу, — негромко сказал демон.
Он понимал уже, что существо при смерти, Ключ звал сильнее. Бельфегор взял незнакомца за запястье и закрыл глаза, ожидая, что осколок перейдёт к нему.

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

Бельфегор перевернул умирающего на спину. Это был парагонец, ещё один безликий носитель Ключа. За годы охоты их было много, и лица мгновенно стирались из памяти. Кроме одного. Того, кого он убил сам, своими руками. С тех пор смерть перестала иметь значение для капитана, он не видел в смерти ничего особенного. И убивал без раскаяний. Слава Эйрегону и его слугам, новый гладиатор на Арене.
— Это очень страшно? — умирающий перехватил его запястье и попытался взглянуть в глаза. В переулке было темно, свет давала только одинокая лампа, висящая у чёрного входа в таверну.
— Это очень долго, — сказал Бельфегор. И вдруг наклонился к нему и зачем-то погладил по плечу. — Если ты встретишь нормального демона, попроси у него меч. Он тебе пригодится. И если победишь — не соглашайся остаться, они будут сулить тебе выполнение всех желаний. А ты возвращайся и живи достойно.
— Я не жил достойно, — прошептал парагонец и отпустил его запястье.
Осколок Врат плавно потёк по руке демона, загораясь на коже и исчезая. Вот и всё.
Он собирался встать, но тут раздался резкий звук, и мимо кто-то пронёсся, даже ветер всколыхнул волосы. Демон выпрямился, сжал и разжал кулак, по-прежнему чувствуя Ключ. Бельфегор поднял лицо к небу и раскрыл крылья.

...Дюжину минут спустя он стоял на капитанском мостике и слушал нелепые оправдания Штурмана. По всему выходило, что появиться у пристани Парограда вышло случайно, имела место ошибка в расчётах. Штурман был новичком, и Бельфегор в очередной раз подумал о том, что надо было его сразу провести по доске. Он сам мог прокладывать навигацию, потому что этот кретин постоянно ошибался.
— Беллами, я очевидно не рассказывал вам о том, что случилось с предыдущим штурманом? — капитан посмотрел в его глаза без тени улыбки. — Он был светлым эльфом. Кристально ясный ум и великолепная сдержанность. В одном ему не повезло. Зомби очень любят именно эльфов, Беллами. Поэтому, когда он так же, как вы, ошибся в расчётах — и случайно попал в трюм — его съели. Или я сам его убил... — капитан сделал вид, что задумался.
— Капитан, простите, простите меня!
— Вы подвергли опасности команду, Беллами. И вы отвратительный штурман.
Он кивнул первому помощнику.
— Уведи его. Через час собираемся в кают-компании.
С этими словами он занялся системой навигации, чтобы проложить новый курс. И убраться из Парограда, где они висели у пристани словно бельмо на глазу.
— Потом скажут, что Бельфегор ничего не боится, — пробормотал демон себе под нос и почему-то ощутил азарт.
Возможно, тупость его штурмана сыграла важную роль в поддержании репутации.

Отредактировано Бельфегор (25-09-2023 19:46:40)

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

Тем временем капитан проложил новый путь, в земли нежити. Однако немного вдали от Некрополиса — приближался час Яроса или Причал Эйрегона. Это означало, что над городом мёртвых начинали собираться дирижабли и суда тех, кто хотел попасть на пиратский остров. Контрабандисты, разбойники, наёмники и те, кому хотелось скрыться, много лет как обосновались на острове Ярос. Тот парил над землями нежити и появлялся раз в сутки, в час Эйрегона, когда склянки били три часа.
Бельфегору посещение острова не требовалось, но он знал, что после суда над штурманом понадобится новый член команды. И его головорезы любили местные таверны и прочие заведения, отличавшиеся разнообразными услугами.
Оставшись один, капитан медлил. Всякий раз, получив Ключ Врат, он старался продлить это ощущение: возможности свободы. Осколки позволяли путешествовать между мирами, но капитан не мог этого делать. Трудно наслаждаться новыми миром без мира в собственной... душе? А была ли душа у демонов?

"Череп Эйрегона" замер на окраине Некрополиса. Капитан сидел в своём кресле, держась за переносицу, словно этот жест мог бы удержать его от путешествия в те самые другие миры. Но он вернулся из Тираниса не для того, чтобы снова сбегать.
Наконец, спустя почти час с момента того, как первый помощник ушёл собирать команду в кают-компании, капитан поднялся с кресла и подошёл к штурвалу. Пальцы привычно легли на него, под ними возникло и пропало свечение. Вот и всё.
Демон вздохнул и, помедлив, направился на суд штурмана.

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

Он не успел уйти с мостика, развернулся было, как вдруг увидел Коула. Юнга молча замер на пороге, очевидно, его послали за капитаном. Мальчишка был новеньким, его притащил откуда-то боцман. По вечерам, после того, как все вампиры ужинали и приступали к обязанностям, Коул читал Бельфегору вслух. Они располагались в каюте или на мостике, иногда на палубе — и читали многочисленные книги по истории мира, где факты перемежались с вымыслом и даже откровенным враньём. Помимо заботы о Ключах, капитан находил особое удовольствие читать пересказанную историю мира, учитывая то, что был когда-то её частью, без ложного пафоса.
Истории вызывали у Бельфегора либо смех, либо злобное удовлетворение — особенно когда дело касалось его Повелителя.
— Коул, — демон приблизился и как всегда с неудовольствием его осмотрел. — После суда я скажу, чтобы тебе подобрали одежду, это невыносимо.
Он покачал головой. В последнее время он настолько погрузился в охоту за Ключами, что пираты перестали совершать набеги, и боцман жаловался на нехватку денег, провизии и, конечно, обмундирования. Пора было вспомнить о торговых дирижаблях и взбодрить команду.
— Нет, — капитан поморщился. — Лучше зайдём ко мне в каюту, я выдам тебе из своих запасов.

Пока же следовало исполнить наказание. В этом вопросе демоны всегда были хладнокровны. Бесконечный поток душ в Тиранисе кого хочешь заставить не удивляться смерти.
Команда уже собралась в кают-компании. Все, за исключением тупоголовых зомби, имели право на суд и защиту. Поэтому Бельфегор спрятал усмешку, когда заметил, что на защиту штурмана вызвался квартирмейстер — пиратам не хватало представлений.
— Итак, господа, — демон оглянулся на юнгу и кивнул ему, чтобы тот держался позади. — Суд объявляется открытым. Судья — ваш капитан, — он шутливо поклонился. — Обвиняемый — мистер Беллами. Защита, — он с усмешкой кивнул квартирмейстеру, — мистер Дюваль. Сторона обвинения?
— Присутствует, — басом отозвался боцман.
— Мистер Видоу, принято, — демон кивнул, отмечая, что его команда оживилась, предвкушая развлечение.

Суд прошёл быстро. Стороны, особенно "незаинтересованная" сторона в лице Дюваля, быстро пришли к соглашению: подвергать опасности команду — предательство, а это смертный приговор. Беллами, бледный и растерянный, просил о пощаде, но команда долго гудела и шумела, выбирая, как именно привести приговор в исполнение.
Наконец, было решено сбросить Беллами в трюм, чтобы он навсегда остался частью команды: голодные зомби только и ждали своего часа.
Это, впрочем, Бельфегора больше не интересовало. Он дал своим головорезам хлеба и зрелищ, поэтому можно было уходить. Он наскоро перекинулся с первым помощником парой слов, попросил не брать пока штурмана на Яросе, но послушать, что говорят об эффектном появлении "Черепа Эйрегона" в Парограде.

Уже у себя в каюте демон открыл сундук с одеждой и жестом поманил Коула.
— Моя команда должна выглядеть достойно, мальчик. Выбирай одежду на свой вкус.

Отредактировано Бельфегор (01-10-2023 03:14:23)

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

В поведении Коула что-то неуловимо изменилось с последней встречи. Бельфегор не питал особой слабости к вампирам, вся нежить в целом напоминала ему о Тиранисе, Кафке и Кха-Вэлит. Об Эйрегоне, будь проклят его трон. Это не было слабостью — скорее, демон сочувствовал всем тем, кто прошёл Арену или умер здесь, в Конкордии, подчиняясь законам богов. Боги давно покинули своих детей, годами они не проявляли никакого участия. Что ж, зато сам Бельфегор выполнял грязную работу за них, собирая на корабле изгоев.
Он никогда не задавался вопросом и о том, почему Коул стал вампиром и как складывалась его судьба до того, как тот попал на "Череп Эйрегона".
Поэтому, когда мальчик сказал "я не хочу", капитан обернулся. И заметил его слёзы. Весь вид юного вампира кричал о внутренней боли, о страдании, причину которой Бельфегор не знал.
А потом он услышал поскуливание — и пристально вгляделся в глаза мальчишки, хмурясь.
— Не хочешь? — переспросил капитан.
Он медленно подошёл к Коулу и взял его за подбородок двумя пальцами. Всмотрелся в лицо.
— Твоя прежняя одежда важна, потому что ты был человеком? — спросил демон. — Или ты боишься, что я потребую плату?
Ту самую плату, о которой распускали слухи те, кто понятия не имел об истинных мотивах пиратов. Он не ограничивал свою команду в отдыхе, но на корабле требовал строгой дисциплины. Каждый новичок, попадавший под начало капитана, должен был знать Кодекс. Каждый, кто приводил нового члена экипажа, нёс за него ответственность. Бельфегор видел слёзы в глазах юнги и внутренне закипал.
— Тебя кто-то обижает, Коул? Согласно Кодексу, ты можешь вызвать этого наглеца на поединок. Либо... — он отпустил его подбородок, но продолжил смотреть в глаза, — ты можешь сказать мне. Я ваш капитан. И если тебя кто-то обидел, ты вправе потребовать суда.

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

— Ты... это ты меня обидел, Бельфегор.
Согласно Кодексу, мальчишку ждала смерть. Согласно Кодексу, никто не имел права спорить с капитаном. Однако Бельфегор не двигался, молча смотрел на Коула.
— Ты убийца. Ты убил мою мать.
Секунды словно замедлили свой бег, пока капитан слушал юнгу, глядя на него спокойно и слегка печально. Молчание окутывало их обоих, когда мальчик договорил, потребовав суда.
То, что неуловимо изменилось, теперь выглядело как маска. Демоном Бельфегор был всю свою жизнь, но Генералом своего Повелителя, как бы он ни пытался сбежать, он оставался по сей день.
— Если ты требуешь суда, — раздался голос капитана, — требуй его под истинным именем, мальчик. За свою долгую жизнь я убил много матерей и отцов.
Он пересёк каюту и сел на стол, скрестил руки на груди. Коула он не помнил. Пока капитан молча слушал, юнга заговорил о дуэли. Бельфегор усмехнулся.
— Не дуэли. Казни, Коул. Согласно Кодексу, ты не имеешь права бросать мне вызов... Потому что любая дуэль со мной больше похожа на казнь, — он сделал паузу. Качнул головой. — И раз чтение сегодня отменяется... Я дам тебе возможность рассказать свою историю. Обвинения серьёзные. Ты только что обвинил своего капитана в убийстве и нарушил Кодекс. Но я дам тебе возможность оправдаться.

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

Только потом он понял, что, выбрав свою обычную тактику, попал пальцем в Гармонию: мальчишка обладал слишком большой эмоциональностью и, как следствие, не знал авторитетов. В своей пиратской жизни демон Бельфегор редко встречал откровенное сопротивление. Его либо боялись, либо... боготворили. Ещё один "ключ" в копилку претензий к Его Темнейшеству Эйрегону, который разбросал свои мысли по всему миру, а те выросли в демонов, знающих чаяния других. Да, ходили разные слухи, но чаще всего демонов демонизировали, как бы смешно это ни звучало. Бельфегор, будучи палачом своего несостоявшегося "отца", всегда был скуп на эмоции, касавшиеся смерти. Что такое смерть, когда жизнь ничем не лучше? Да и в Тиранисе любой мог найти пристанище по душе.
Однако, касаясь жизни любого постороннего, например, этого мальчишки, демон Бельфегор следовал неукоснительным правилам, которые поддерживал в том обществе, которым окружил себя.

— Ты точно так же убил мою мать двадцать лет назад, как будто наступил на дождевого червя, и не заметил!
Не заметил. Бельфегор, увы, помнил каждую смерть. Его память — память палача своего жестокого бога — работала именно так. Именно поэтому он напомнил мальчишке об истинном имени: так было бы проще понять, от кого была эта месть.
Но Коул вдруг перестал быть Коулом: на его месте возник пароградец, вооружённый до зубов и горячий как все огненные реки Тираниса.
И он захотел убить Бельфегора.
В любой другой ситуации, демон сломал бы ему шею, но на этот раз — лишь увернулся. Один из кинжалов рассёк шнурки, стягивающие плащ, и тот скользнул под ноги капитана. Намеренно ли Бельфегор позволил этому случиться или играл? Демон не понимал.
Нет. Он прекрасно это понимал, чувствуя, как кровь закипает в жилах. Он много лет носил маску скупого на эмоции капитана, редко вступал в схватки, зная, что убьёт на месте любого... Но ведь никто не бросался на него раньше с таким исступлением и яростью, никто так нарочито не показывал того, что не боится.
Лёгкая усмешка тронула губы Бельфегора, когда он рванул на себе ворот камзола, давая воздуха. Кем бы ни был этот парагонец, он явно намерен его убить. А что есть смерть?
— Убьёшь меня, отправишь в Тиранис, а дальше? — спросил демон, улыбаясь.
Он раскинул в стороны руки — именно так, как когда-то сделал один великий бог.

Отредактировано Бельфегор (11-10-2023 18:36:12)

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

В жизни капитана бывали случаи, когда он встречал настолько самонадеянных безумцев, что даже зависть брала. Позволить себе быть безумцем он не мог в силу разных обстоятельств. Когда безумен твой бог, кто-то должен сохранять ясность ума, это он уяснил с момента зарождения Тираниса.
И ненависть. Ненависть мальчишки была настолько сильной, что он ему почти поверил. Мол, дерзайте, юноша, как бы вас ни звали, имеете право.
— Месть тоже является грехом, — заметил Бельфегор, наблюдая, как мальчишка отбрасывает клинки. — Или ваш бог поощряет месть?
Демон оскалился, когда в него полетел поток пламени. Пламя и демоны — видели ли стены его корабля историю смешнее? Бельфегора охватил огонь, он обжигал плоть, распространялся по одежде... плащ под его ногами вспыхнул, словно демон стоял в ритуальном кругу. Часть огня перекинулась на мебель.
Бельфегор качал головой.
— Тебе самое место на Арене, мальчик, там любят такое безрассудство. Сможешь вернуться вампиром...
Пожар занимался, самое время было начать тушить, но единственное, о чём думал сейчас Бельфегор — как такое безрассудство возможно? И можно ли этому обучиться? Он планировал всё наперёд, всегда имел несколько запасных планов, но этот юноша напомнил ему, что когда-то существовала иная жизнь.
Пламя разгоралось, уже горела мебель в его каюте, пламя лизало книжные полки. Он направил на них ладонь — стихия должны была подчиниться и не уничтожить некоторые бесценные тома. Удалось отвести огонь от книг, но не усмирить его полностью.
Бельфегор снова покачал головой и, в два шага преодолев расстояние между ним и мальчиком, схватил его в объятия, закрывая от огня. Он шептал древние слова, которым научился очень давно, он разговаривал с огнём, призывая его успокоиться, он извинялся за то, что огонь был вызван для ярости, а не для тепла.

Отредактировано Бельфегор (16-10-2023 14:33:08)

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

Кому-то жалость выжигали калёным железом в пещере Садиста. Кто-то ломался под влиянием череды смертей на Арене. Многие отказывались от своих убеждений, узнав правду-истину. Давным-давно, заглушив в себе все чувства и не позволяя даже удивлению прорываться через бесстрастную маску, демон Бельфегор обрёл покой. Пять долгих лет он не позволял себе ничего из того, что было принято называть страстями: губительные привычки, похоть, зависть, ревность, злость или гнев... После Тираниса, в котором все страсти становились гипертрофированными, ему даже неплохо жилось.
Но природу демона изменить не в силах даже подобными упражнениями: можно пообещать себе не испытывать эмоций, но природа всегда возьмёт своё.

Он чувствовал боль от огня, магическая защита становилась слабее, он чувствовал — не позволяя себе обращать на это внимание. Боль в его груди, живущая много лет, казалось, заглушала любую другую боль.
Но, видя отчаянную решимость незнакомого мальчишки, Бельфегор вдруг ощутил странную тягу. Он не хотел больше скрывать свои чувства и эмоции, хотел позволить себе вот так же, с демоническим безрассудством напасть на обидчика, позволить себе больше, чем мог позволить хладнокровный капитан пиратов.
Пока Бельфегор пытался усмирить огонь, внутри демона ворочалось давно забытое: он хотел убить того, кто посмел ворваться в его каюту и предать её огню. Но он успел только потушить себя...
В этот самый момент мальчишка воткнул кинжал в его правый глаз.
Бельфегор заревел, отталкивая мальчишку, и заметался по горящей каюте, ослеплённый. Правую сторону лица заливала кровь, он прижал ладонь к глазу, продолжая уже не кричать, но рычать. Боль была настолько острой и сильной, что не оставила места для мыслей — боль напомнила ему пытки в Тиранисе, вызвала новый крик, полный отчаяния. Ему оставалось только мотать головой и громко стонать.
Странное дело, именно в этот момент демон Бельфегор почувствовал себя живым.

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.

Портал! Мальчишка оказался не так прост, и пусть Бельфегора в этот момент отвлекала боль, он отнял руку от лица, чтобы взглянуть напоследок на беглеца. Казалось, мальчик сам не ожидал, что нападение на демона окажется успешным — капитан слышал его растерянные слова, которые, впрочем, сменились на дерзкое "ещё увидимся, капитан", и это возымело странный эффект.
Превозмогая боль и даже гнев на этого странного мстителя, Бельфегор расхохотался. Скорее всего, со стороны он выглядел странно: стоящий посреди затухающего огня, в дымящейся одежде, с залитым кровью лицом — демон Бельфегор хохотал, чувствуя, что жизнь возвращалась к нему. Он мог чувствовать, ощущать, быть слабым и, как следствие, живым.

Он посмотрел здоровым глазом в дверной проём и заметил квартирмейстера Дюваля, тот уставился на него со священным ужасом. Очевидно Дюваля привлекли громкие крики, или он зашёл рассказать, что приговор штурману привели в исполнение, но никак не ожидал встретить капитана в таком виде.
— Зови врача, — прервал смех, сказал Бельфегор. — Мне, похоже, выкололи глаз.
С этими словами он упал на одно колено, позволив себе слабость. Нестерпимая боль не становилась меньше, он был всего лишь демоном, а не богом.

Несколько часов спустя, когда рану обработали и закрыли повязкой, когда в каюте потушили огонь и приводили всё в порядок, Бельфегор полулежал в кресле в гостиной, рассматривая здоровым глазом небольшой кинжал, забытый дерзким мальчишкой. Судя по всему, они совершили равноценный обмен: мальчик успел сорвать с его одежды брошь в форме черепа. Интересный артефакт для парагонца, удача в следующих дуэлях. Что же осталось капитану? Он рассматривал кинжал, пытаясь понять, приведёт ли гравировка на нём к владельцу? Интересно, какое имя носил этот мальчик? И откуда в нём столько ненависти?
Ещё одна мысль не отпускала Бельфегора. Портал. Ключа он не почувствовал, а ранение не позволило рассмотреть, как именно мальчишка вызвал портал. Мог ли он вызвать его при помощи какого-то артефакта?
...Бельфегор знал такой артефакт. И отказывался верить.

Подпись автора

Капитан сам встал за штурвал, а это значит... да вы и сами знаете, что это значит.