[indent] Прошлой ночью аптекарь Торхов не спал. Причиной тому была не бессонница, а производственная необходимость: парагонцу поступил заказ на зелье, требовательное к температурным условиям, а оттого непростое в изготовлении. Кроме того, ингредиенты, из которого оно состояло, отличались редкостью и договоризной; Томайо не мог себе позволить испортить снадобье, а значит, начать работу заново: по правде говоря, у него попросту не хватило бы денег на повторную закупку всех компонентов. Особенно травы-лебедянки, получившей своё название от мест произрастания; это растение набирало магическую силу исключительно на берегах озёр, населённых лебедями. Прочие водоёмы решительно не годились.
[indent] То была непростая ночь, и весь следующий день прошёл в мучениях: Торхов откровенно клевал носом. Во вторую ночь ему требовалось доварить проклятущее зелье, а это значило часа четыре без сна. Томайо отпустил товар последнему покупателю — полоскание для горла из ромашки, календулы и милости Сириуса, — закрыл лавку на ключ и решил прилечь на несколько минут, готовясь к бою с недоваренным зельем. Пестик со ступкой, реторта, перегонный куб — все эти нехитрые приспособления были вымыты, высушены и приготовлены к работе. Не раздеваясь, Торхов опустился на постель и потянул на себя тонкое шерстяное одеяло. Предумышленно Томайо лёг на спину: в такой позе долго не проспать тому, что привык спать на боку, подобрав под себя колено.
[indent] Он погрузился в сон, беспокойный и поверхностный, надеясь вскоре проснуться, но просчитался; усталое тело требовало отдыха, не считаясь с дуростью пустой головы, которая “ногам покоя не даёт”. Во сне Торхову привиделась матриарх дома Назар — могущественная Ольянна, с которой Томайо провёл много-много времени в бытность свою рабом, сотни часов, наполненные самыми разными событиями. В основном малоприятными: Ольянна обладала миловидной внешностью, но мерзейшим характером. Вот и на этот раз, во сне, она душила Торхова, впившись своими острыми ногтями парагонцу в шею. Воздух очень быстро закончился, Торхов затрепыхался, как выброшенная на берег рыба; попытка отодрать от горла цепкие пальцы Назар ни к чему не привела. В следующее мгновение Томайо вынырнул изо сна, силясь вдохнуть полной грудью. Не тут-то было!
[indent] В полумраке он различил два больших белых глаза, цветом напоминавших речной жемчуг. Ряд клиновидных зубов обнажился в плотоядной лыбе, ниточка слюны тянулась вниз, к самому лицу парагонца. Нечто сидело прямо на нём, сдавив грудь всем своим весом, и улыбалось, капая на глаза... голодной слюной! Торхов испытал первобытный ужас: он буквально пронёсся по Томайо, сметая все разумные помыслы и мобилизуя древнюю, как мир, стресс-реакцию, — бей или беги. Торхов рывком высвободил левую руку, придавленную к постели костлявым коленом агрессора, подхватил его под правое бедро и резко столкнул с себя. То ли противник оказался совсем субтильным, то ли страх придавал Томайо силы, но худосочный агрессор кубарем полетел на пол и, вероятно, пребольно вписался в него бедром, коленом и локтем. Торхов выхватил из-под подушки нож и взметнулся на ноги.
[indent] В следующее мгновение неизвестный противник поднял взъерошенную голову, и Томайо наконец узнал его... её.
[indent] — Мёрф, ты? — опешил парагонец. — Твою мать!
[indent] Он со злостью бросил на перемятую кровать своё незамысловатое оружие. Шагнул к умертвию, подхватил под мышки и вздёрнул на ноги.
[indent] — Ты меня до смерти перепугала, — упрекнул Торхов.
[indent] Спохватившись, он запахнул халат, скрывая от глаз Мёрфи домашние штаны, стесняясь своего расхристанного вида. Затянул пояс, промокнул рукавом глаза, и наконец поинтересовался вместо приветствия:
[indent] — Что ты здесь делаешь?
[indent] Мысль о том, что умертвие забралось в лавку с целью кровавой трапезы им самим, мелькнула было, но не возвратилась: в этом случае Томайо попросту не проснулся бы. Значит, имелась некая безотлагательная надобность. Торхов глубоко вдохнул и медленно-медленно выдохнул, пытаясь унять бесноватое сердцебиение, от которого делалось дурно в груди и темнело в глазах. У него явно прибавилось седых волос от такого пробуждения.

Отредактировано Томайо Торхов (13-11-2023 12:22:21)

Подпись автора

Стояли двое у ручья, у горного ручья, Гадали двое — чья возьмёт? А может быть — ничья? Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей, И тихо воды нёс свои израненный ручей... ©